Феномен вражды

Вражда - особенно характерный феномен, являющийся одновременно и содержанием, и формой жизни.Из зиммелевского анализа вражды выросла современная конфликтология.

Широкие масштабы вражды в виде войн, классовой и религиозной ненависти, межнациональных конфликтов - очевидны.

Вражда поддается рациональному объяснению и урегулированию. Но правильное понимание вражды требует сочетания научно-рационального и интуитивно-личностного подходов.

Дело в том, что вражда - одна из мировых стихий, действующих и в обществе, и в объективном мире, и в самом субъекте.

вражда - одна из мировых стихий, действующих и в обществе, и в объективном мире, и в самом субъекте

Она может быть сведена к минимуму, введена в культурные формы, рационализирована в виде экономической конкуренции, научной дискуссии, спора, но не может быть полностью искоренена.

Игры, состязания сторон в суде - также служат примерами социализированной вражды.

Вражда присутствует в экономике, политике, религии, семейных отношениях и даже в самой любви.

Она проявляется в мощных, кратковременных разрядах вспышках или в вялотекущих процессах, когда наблюдаются циклические подъемы и спады напряженности.

Вражда между людьми - естественна, о чем говорит известная поговорка: "Все люди - враги", которая столь же верна, как и противоречащая ей: "Все люди - братья".

Мы ощущаем изначальность, истоки вражды в своей экзистенции, в том особенном интересе, который испытываем к несчастью ближнего, а также в "духе противоречия", который возникает подчас между самыми близкими людьми, активно и глубоко возбуждающими друг друга.

 

"Оппозиционный инстинкт", как полагает Зиммель, "подмешивается" к поведению человека в любых ситуациях: человек утверждает себя, отрицая другого.

 

В статье "Человек как враг" Зиммель говорит о множестве случаев, когда мелкие, даже смехотворные поводы служили причиной кровопролитной, годами длящейся, борьбы. Здесь можно вспомнить борьбу партий "Правой" и "Левой" руки в Индии, "Алой" и "Белой" Розы в Англии. Создается впечатление, что поводы для вражды изыскиваются специально, когда энергия напряжений в социуме достигает известного предела. Душа имеет потребность любить и ненавидеть.

 

Моралисты всех времен призывали людей к миру и согласию. Между тем, человечество всегда воевало. Едва ли был период в истории, когда не происходило бы вооруженного столкновения. Взаимоотношения примитивных групп почти всегда - враждебны. Греческие города постоянно воевали друг с другом. Так же вели себя русские княжества и индейские племена.

 

В цивилизованных обществах делаются энергичные попытки устранить вражду. Написано немало трактатов о "вечном мире", который должен наступить в результате взросления и вразумления человека. Однако две мировые войны между цивилизованными народами Европы опровергают, по всей видимости, эту теорию. И все же функциональность согласия и любви в обществе кажется более очевидной, чем необходимость вражды и ненависти. И уж вряд ли нужно разъяснять, чем грозит человечеству крупномасштабная война в современных условиях, на рубеже третьего тысячелетия.

 

Любовь встречается реже, чем вражда, потому что она возникает при стечении многих обстоятельств, связанных с возрастом, наклонностями, социальными и родственными отношениями, сходством глубоких интересов. Для возникновения вражды достаточно даже одного мелкого повода. Применяя закон термодинамики, мы можем сказать, что вражда выражает тенденцию к самопроизвольному росту энтропии, к хаотизации, тогда как любовь есть неэнтропийный процесс и, чтобы она возрастала, необходима работа души. Тем не менее, Зиммель подчеркивает тесную связь между враждой и любовь и сосредотачивает внимание на функциональности вражды. Стихийное отвращение, даже чувство ненависти, между мужчиной и женщиной не имеет определенных оснований. Однако оно есть символ здорового, целостного бытия, часто - прелюдия к страстной любви.

 

Тесную близость между людьми трудно поддерживать, потому что душевно-духовные отношения, в отличие от материально-экономических, не могут быть статичными. Душа человека - всегда в движении и у каждой души - свой путь. Поэтому общество, нуждаясь в гарантиях надежности и душевной близости, выдвигает множество запретов на инновации в действии и мысли.

 

Чтобы согласовать два императива: социальной надежности и душевной близости, церковь выдвигает догмат о таинстве и нерасторжимости брака.

Чем тоньше, глубже, живее связь между людьми, тем легче она рвется. Гениальные творческие личности сближаются на короткое время, а потом - расходятся. Общие интересы, общая идеология особенно сильно провоцируют вражду. Если единство, общность стали чем-то само собой разумеющимся, то всякое отступление от них воспринимается болезненно.

 

С чужим человеком мы соприкасаемся лишь отдельными "точками души", пряча себя в "скорлупу сдержанности". Но в семье или политической партии конфликты могут вспыхивать из-за пустяков. Обвинения в предательстве, ереси возникают на почве идейной или духовной близости. Тем не менее, хорошо воспитанные и гармоничные люди именно в момент конфликта осознают, сколь незначителен он по сравнению с благодатным чувством близости, любви или дружбы. Это возможно потому, что высоко развитые люди способны сочетать полную самоотдачу с полной внутренней свободой.

 

Однако для большинства людей, находящихся в близких отношениях, характерны неосознанная зависимость, недоговоренности, желание господствовать. Чтобы ограничить эти деструктивные тенденции, приходится поддерживать некоторую оптимальную дистанцию

 

Смысл любви, ее функциональность - понятны. Любовь помогает выживанию, обеспечивает поддержку, надежность, прочность общественных связей. Но зачем нужна вражда? Почему она шире распространена, чем любовь? Почему она так легко вспыхивает и так трудно бывает ее погасить?

 

Вражда "востребуется" во-первых, для поддержания конкуренции, которая необходима в экономике, науке, искусстве. Некоторая доля враждебности активизирует взаимоотношения, делает их более живыми и интересными.

 

Во-вторых, вражда выступает как защитный механизм. Мы враждебны к тем, кто нас унижает, заставляет усомниться в нашей ценности и достоинстве.

 

В-третьих, вражда - инструмент обновления жизни. Вражда "отцов и детей" помогает обществу развиваться, быстрее отказываться от устаревших традиций. Вражда привлекает внимание к новым спорным пунктам, заставляет сосредоточиться на них. Конфликт служит сигналом к началу перемен и даже к сближению.

Внедрение инноваций часто связано с враждой, с подготовкой к войне. Многие научные открытия сделаны, как известно, благодаря гонке вооружений.

 

В-четвертых, вражда, согласно Зиммелю, предшествует сближению и любви, служа как бы "отступлением для разбега". Вражда помогает взаимодействию культур. Плодотворный синтез многих этнических сообществ произошел в результате войн.

 

В-пятых, вражда подогревает спор, в котором рождается истина. Истина нередко уясняется и устанавливается в результате длительной борьбы партий, ценой крови и жертв. Далеко не всегда можно прийти к истине прямым и мирным путем.

 

Зиммель считает конфликт конструктивным механизмом социальной жизни. В отличие от Маркса, который стремился к осознанию антагонизма между классами для того, чтобы начать войну, революцию, Зиммель считает, что чем ближе мы подходим к осознанию конфликта, тем легче преодолеть его путем компромисса.

 

В развитии вражды, как и в любви, интеллект следует за чувством. В мелкий конфликт постепенно вовлекаются все более мощные силы. Враждебное противостояние чаще всего есть результат стихийного развития конфликта, возникшего по незначительному поводу.

 

Соколов Э.В. "Георг Зиммель: философия культуры"