3.2.2. Джон Стивенс "Сознавание. Внешние коммуникации"

Перейти к прослушиванию подкаста >> >> >>

...Несколько слов о книге.

Несмотря на то, что в России эта книга была издана уже давно, 18 лет назад, идеи, которые она продвигает, тесно связаны с идеями из книг Рэя Далио и Фреда Кофмана, например, вот этой:

«…Я узнал, что быть откровенным — это продолжение моей свободы быть собой. Я считаю, что люди, внутренняя позиция которых расходится с их внешними проявлениями, потому, что, как им кажется, им нужно угождать другим людям, оказываются в конфликте и часто теряют связь с тем, что они действительно думают и чувствуют. Им трудно быть счастливым и почти невозможно показать себя в своих лучших проявлениях. Я знаю, что это верно для меня». Рэй Далио

Аннотация

Эта книга о сознавании и о методах его исследования и развития. Большая часть книги состоит из упражнений, почерпнутых из практики автора. Подробные инструкции помогут вам начать сознавать самого себя, окружающий мир и способы вашего взаимодействия с другими людьми.

ВНЕШНЯЯ КОММУНИКАЦИЯ

Я знаю, что многие мои контакты с другими людьми поверхностны и неискренни. Я также знаю, что глубокое, сильное удовлетворение приходит от искреннего контакта, когда два человека стремятся полностью быть собой. Возникает немаловажный вопрос: как этого добиться? Как можем мы встретиться, преодолев отдаленность друг от друга и одиночество?

Много написано о доверии и любви, о том, что, построив доверительные и наполненные любовью взаимоотношения, люди смогут быть искренними друг с другом. Но я не очень верю в эту идею. Конечно, это хорошо, когда я чувствую к кому‑то доверие и любовь, но если не чувствую, что мне тогда с этим делать? Доверие и любовь – мои чувственные реакции по отношению к другому человеку, и эти реакции не могут быть произвольными. Я либо чувствую любовь, либо нет. В результате акцентирования внимания на доверии и любви многие люди просто делают вид, что доверяют и любят, – «потому что это правильно и принесет близость, искренность и т.п.», добавляя тем самым в свое поведение все новые формы неискренности и фальши.

Тем не менее искренность – это форма поведения, которую мы выбираем. Я не могу произвольно, по собственному желанию, любить и верить, но я могу принять решение, быть мне искренним или нет. И когда я на самом деле выбираю искренность и говорю, что я чувствую и переживаю, я тем самым показываю, что мне можно доверять. Для того чтобы осуществить это, первое, что я должен сделать, – это стать искренним с собой, войти в контакт со своим опытом и принять за него ответственность. Это единственный способ поведения, который может заслужить доверие. Доверие – это моя реакция на человека, которого я знаю и которому могу верить. Даже если он мне не нравится, я могу доверять ему, если он искренен со мной, и я буду уважать его за желание быть самим собой. Когда я доверяю другим и уважаю себя в такой мере, что могу быть собой, люди относятся ко мне с доверием и уважением.

Хотя искренность не всегда приносит ответную любовь, она является абсолютно необходимой для этого чувства. Когда я искренен с собой, то и ты реагируешь теплом и заботой. Только при таких условиях существует любовь. Когда я веду себя неискренне с целью доставить человеку удовольствие, ему может нравиться мое поведение, но не я сам, потому что я скрываю свое настоящее бытие за притворным поведением. Даже если он выражает любовь в ответ на мое неискреннее поведение, я не могу по‑настоящему принять его любовь. Она отравлена моим знанием того, что это любовь к созданному мною образу, а не ко мне. Кроме того, я должен все время беспокоиться о сохранении образа, чтобы поддерживать его любовь. С тех пор, как я подобным образом спрятал себя от любви, я начинаю чувствовать себя все более одиноким и нелюбимым и еще больше стараюсь манипулировать собой и другими, дабы получить любовь. Это печальное заблуждение присутствует в любом поведении, основанном на фантазии и воображаемых образах, стремлении и манипуляции. Когда я манипулирую собой с целью получить от вас определенный ответ, я понимаю, что ваша реакция направлена не на меня, поэтому она не приносит мне удовлетворения. Все мои усилия нацелены на получение реакции, которой я никогда не смогу в полной мере насладиться! И наоборот, если я искренен с собой и вы реагируете на то, какой я есть в данный момент, я могу принять это полностью и ‑познать наслаждение полноценных взаимоотношений с другим. Искренние отношения не всегда радостны и приятны: иногда они несут в себе печаль, иногда разочарование, но они всегда чистые, настоящие и полные жизни.

Коммуникация – это совсем не сложно, если присутствует сознавание. Я должен сознавать свой собственный опыт, а также уметь и иметь желание сделать так, чтобы вы тоже сознавали этот опыт, то есть посылать ясные сообщения о своем сознавании: свои переживания, чувства, надежды и т.д. Также я должен сознавать то, что вы говорите мне. Я должен быть открыт к принятию вашего выражения своего сознавания. Хорошая коммуникация необходима, потому что другие люди часто помогают мне удовлетворить многие из моих нужд и желаний. Окружающие часто являются источником радости и приятных переживаний, так же как и более обыденных, но важных потребностей, таких, как еда, кров и т.д. Когда я и вы действительно находимся в контакте со своим опытом и при этом честно выражаем его, проблем с коммуникацией не возникает. Они возникают, когда слова используются с целью заполучить что‑то от окружающих, а не для ясного и сознаваемого общения. Слова могут быть использованы для наказания, возвышения, привязанности, оправдания, успокоения, введения в заблуждение, отвержения – этот список бесконечен.

Когда слова используются для того, чтобы добиться чего‑то от окружающих, а не направляют общение к настоящему опыту, они обычно вносят дальнейшие трудности в ситуацию, которая, как правило… и без того достаточно сложна. Оба человека начинают верить в слова и теряют контакт с опытом и тем, что актуально происходит между ними. Многие из наших слов отделяют нас как от контакта с окружающими, так и от сознавания собственного опыта. Поэтому очень полезно, за исключением крайних случаев, остановиться на время, когда слова препятствуют общению. Используйте молчание для того, чтобы разобраться и принять опыт, который иначе может оказаться потерянным или отторгнутым из‑за слов. Отмечайте, как вы ощущаете эту тишину. Сознавайте то, что хотите сказать и какие импульсы побуждают вас говорить. Если вы говорите невнимательно, отмечайте, что вы говорите. Сознавайте, в какой мере вы что‑то связываете с этими словами, а в какой они не больше чем бесполезные звуки. Проводите в тишине около часа в день. Попробуйте есть молча и посмотрите, сколько вкусов и оттенков пищи вы упускаете в результате постоянного разговора, также наблюдайте за тем, что еще вам позволяет сознавать тишина.

Часто суть слов, т.е. их обычное словарное значение, не имеет отношения к тому, что на самом деле выражается. Нередко настоящее послание, искреннее выражение звучит в голосе: в его тоне, громкости, скорости и колебаниях. Когда человек, к примеру, хвастает, то не имеет на самом деле значения, о чем он говорит – бейсболе, пуговице, шляпе или лягушке. Реальное сообщение – это требование, которое передается тоном голоса: «Посмотрите на меня, чтите меня за то, какой я великий, сколько всего я знаю и как много я сделал!» Следующие упражнения могут помочь вам стать более восприимчивым к тому, что связано непосредственно с голосом независимо от слов.

Восприятие голоса

Объединитесь в пару с тем, кого хотели бы узнать получше. (…) Теперь закройте глаза и спокойно посидите вместе. (…) Я хочу, чтобы вы держали глаза закрытыми, чтобы исключить зрение и сосредоточиться на других способах восприятия. Не открывайте глаза, пока я не попрошу сделать это. Я хочу, чтобы вы молча вошли в контакт со своим ощущением закрытых глаз. (…) Отмечайте свои телесные ощущения (…) и отмечайте любые приходящие образы и фантазии. (…)

Вскоре я попрошу вас рассказать друг другу о своем опыте. Выполняя это, фокусируйте внимание на своем голосе и голосе партнера. В особенности сознавайте звуки и то, что выражается голосом. Представьте, что партнер говорит на незнакомом вам языке, так что единственный способ понять его – это слушать акценты, тон, колебания, паузы и т.д. Выполняйте это упражнение в течение пяти минут. (…)

Теперь' расскажите, что вы отметили в своем голосе и голосе партнера. Постарайтесь как можно точнее передать, что вы сознавали в голосе партнера и что вы чувствуете по этому поводу, – поделитесь своей реакцией и впечатлениями об этом. Например: «Я хорошо сознаю, как мягко ты разговариваешь; я становлюсь сонным, слушая твой голос, это | похоже на колыбельную». Уделите этому около пяти минут. (…)

Теперь остановите беседу и молча посмотрите на партнера. Сознавайте, что вы подвергали цензуре, — вещи, которые вы заметили в партнере, но по каким-то причинам о них ему не рассказали. (…) Осознайте, что вы представляли какие-то неприятные последствия — он может опечалиться, ему будет неприятно, он может разозлиться или отвергнуть это и т.д. Кроме того,  также осознайте, что эти ваши фантазии подавляли или не допускали полное выражение вашей осведомленности и что это сдерживание является некоторым видом нечестности: вы отказываетесь полностью открыть свое сознавание партнеру. (…) Снова сфокусируйте внимание на том, что вы подвергаете цензуре, (…) а теперь закройте глаза и вообразите, что рассказываете партнеру об этом. (…) Что происходит сейчас? Отпустите ваше воображение и подробно узнайте о том, чего вы боитесь, что может случиться, если рассказать партнеру об этих вещах? (…) Какой катастрофы вы ждете и как вы себя чувствуете, представляя эту катастрофу? (…)

Теперь откройте глаза. Сейчас я хочу, чтобы вы рассказали партнеру, что бы случилось, если бы вы сказали ему о вещах, которые подвергаете цензуре. Скажите: «Если я расскажу то, что цензура не позволяет рассказать…» — и закончите фразу тем, что, по-вашему, может произойти. После того как вы оба выполните это, дайте партнеру обратную связь по поводу его катастрофических ожиданий и обсудите, были ли эти ожидания реальны, действительно ли это нечто ужасное, или это просто некоторое неудобство. Если есть желание, расскажите друг другу о нескольких вещах, которые не сообщали, и сравните ваши ожидания с тем, что актуально происходит, когда вы это делаете. Начинайте. (…)

Посидите молча и осознайте опыт и знания, полученные в этих экспериментах. (…) Теперь уделите 5-10 минут тому, чтобы поделиться своим опытом с партнером. (…)

В какой степени вы действительно были с партнером в контакте, разговаривая с ним в течение последних пяти минут? Смотрели вы друг на друга во время разговора или избегали контакта глаз, оглядываясь по сторонам, или глядя на руки, или разглядывая стены. (…) Говорили вы откровенно с этим человеком или сорили словами и говорили общие фразы? (…) Обсудите это в течение пяти минут. (…)

Надеюсь, вы получили некоторый опыт того, как сложно бывает сделать простую вещь — видеть чье-то лицо, если быть занятым тревожными фантазиями о будущем и своими ощущениями нервозности и возбуждения, являющимися реакцией на эти фантазии. Нервозность и волнение часто называют тревогой. Тревога — это то, что вы переживаете, когда ваше тело приходит в состояние готовности перед жизненным вызовом, которого не существует в реальности. Если проблема реально существует, ваше возбуждение и энергия могут перейти в деятельность, направленную на преодоление этой проблемы. В том случае, если проблема существует только в фантазии, нет ничего, что вы можете актуально делать, и вся ваша энергия и возбуждение переходят в дрожь или другие симптомы тревоги. То же самое происходит, когда жизнь делает вам реальный вызов, подобного которому вы раньше не встречали, и вы оказываетесь поглощены повторяющимися внутренними диалогами и катастрофическими ожиданиями.

Если вы способны осознать, что заняты фантазиями и предположениями, не имеющими к реальности никакого отношения, то одно это может помочь вам лучше войти в' контакт с актуальным опытом. Еще более полезным является временный уход в ваше тело. Когда вы закрываете глаза, вы на время прерываете контакт с опасностью и, фокусируя внимание на ощущениях своего тела, снова обретаете контакт с физической реальностью. Делая это, вы также переносите внимание от фантазий и становитесь менее вовлечены в них. Всякий раз, когда я вовлекаюсь в фантазии, я теряю сознавание текущей реальности и в то же время вмешиваюсь в свое собственное функционирование. Все в моем теле постоянно требует сознавания, так что любые его потери делают мое функционирование менее адекватным. Кроме того, тело начинает реагировать на фантазии вместо реальности. Если я реально подвергаюсь опасности, то быстрое сердцебиение и напряжение живота могут быть полезны для меня. Когда мне ничто не угрожает, эти же симптомы являются бессмысленной тратой энергии и могут мешать выполнению моих дел в реальности. В добавление к этим трудностям фантазии требуют от меня большого количества энергии на подавление и запрещение выражения многих аспектов сознавания и деятельности. Например, если я что-то рассказываю вам и начинаю представлять, что допущу ошибки и что вы будете оценивать и осуждать меня, я начну испытывать то, что называется «стеснительностью». Мой страх, вызванный этими воображаемыми бедами, подстегивает меня бежать, и моя энергия начинает перетекать в возбуждение и движение. Но страх вашего осуждения также требует, чтобы я скрывал от вас эти симптомы, так что я должен задействовать дополнительную энергию на подавление волнения и остановку своего желания убежать. Таким образом, большое количество моей энергии может уйти на этот конфликт между возбуждением и его подавлением, так что ее не останется на простое задание — поговорить с вами. К тому же оба эти симптома и мои попытки противостоять им часто мешают беседе с вами — мой голос может начать дрожать или я начну заикаться и, возможно, даже пойму, что забываю, что хотел рассказать вам.

Эти нарушения в функционировании делают меня все более и более рассредоточенным и смущенным. Мое сознавание разделено между фантазиями и реальностью. Я частично реагирую на реальные вещи и частично на нереальные, и мои реакции на фантазии способствуют негативному влиянию на мою деятельность в реальности. Моя энергия разделена между делами в реальности и делами, навязанными фантазией. И она разделена между выражением себя и подавлением этого выражения. Я становлюсь дезинтегрированным: я уже больше не функционирую как единое целое, а вместо этого разбрасываюсь своим сознаванием, реагированием, своими действиями и энергией. Я попадаю в замешательство, становлюсь фрустрированным и неэффективным — и все из нас в какой-то степени страдают от этого.

Если вы сможете подробно исследовать свое сознавание и больше узнать о нем, вы сможете делать шаги к избавлению от раздробленности и запутанности, к становлению более целостным и интегрированным. В большинстве случаев это значит отпустить себя, научится не вмешиваться в свое собственное функционирование и выйти на свой собственный путь.